Мифы о происхождении богов Древней Греции (Теогония). Боги и божества греческой мифологии.Титаны и титаниды Титаны и атланты
Часть II. Сказание о Геракле, о титане Драконе Ладоне и о золотых яблоках Гесперид
Добудь мне три золотых яблока из сада Гесперид, - приказал царь Эврисфей.
Ничего не ответил Геракл. Повернулся и вышел молча из Тиринфа на каменистую дорогу.
Легок Ветер-Зефир и скор. Но тяжким грузом лежала на крыльях Ветра весть о добровольной смерти кентавра Хирона, подарившего свое бессмертие Прометею.
Гнулись крылья Ветра под тяжестью вести, и медлен был скорбный путь. От горы к горе нес седому Океану Ветер горькую весть. И, услыша сквозь каменный сон ту весть, каждая гора по пути просыпалась вся потрясенная, колеблясь от подножия к вершине, и долго еще так печально качалась в облаках ее лесистая макушка. А в глубоких недрах ее каменной души рождались алмазы слез и золотые и серебряные безмолвные слова о мудром кентавре, застывая золотой и серебряной думой-рудой на века и тысячелетия.
Стонали, сжимаясь от боли, ущелья, катились камни по руслам усохших от горя горных рек, пески рассыпались в прах, и в горячих ключах застывали подземные струи.
До края земли донес Ветер весть о смерти Хирона и опустил ее на сердце Горы-Человека:
Умер Хирон!
Дрогнула сила титана, пригнулись плечи, подогнулись ноги, и пошатнулся Атлант. И вместе с ним закачалось небо, закачалось впервые за свою небесную уранову жизнь. И закачались на небе золотые дома богов-победителей, опрокинулись амфоры и кубки на божественном пировальном столе, и пролился на землю кипящим огнем напиток бессмертия.
Смутились боги. Привстали в тревоге с золотых сидений: их мир закачался.
И уже понеслась, втайне ликуя, по радужным мостам вестница богов, титанида Ирида, на край света, к Атланту. Разостлала перед глазами титана свои цветные одежды, словно сшитые из всех радостей мира, легла посреди них и сказала:
Титан, не хмурь брови, не гляди так гневно на Ириду. Я - голос богов. Но я все та же гелиада Ирида, дитя титанов. Ты колеблешь не небо богов, а небо мира живого. Оно рухнет, и погибнет земная живая жизнь. Останется только мертвая - за океаном. Пожалей, Атлант, все живое!
И в ответ упали два слова:
Умер Хирон.
Прикрыла Ирида лицо одеждой. Только краски складок одежды, играя, переливались у самых глаз титана. Сказал Атлант:
Кто виновен в живой смерти бессмертныхНизверженные в тартар титаны оставались там бессмертными, хотя и были отрешены от мира живой жизни. Ту же участь разделили и те титаны и титаниды, которые были отброшены богами Кронидами на край земли, к океану. Только постепенно, по мере укрепления Олимпийского пантеона и всеэллинского национального единства, миф снимает с этих отверженных титанов бессмертие, и они или сами исчезают, подобно канувшим в воды океана Сиренам, или же их убивают герои, как чудовищ. Так погибли бессмертные Скилла, Медуза, Химера, Ладон и др. ? Кто виновен в смерти Хирона? Кто к скале Кавказа приковал Прометея? Не примирится сын Япета с Зевсом. Но без пищи бессмертия ослабел титан, терзаемый тысячелетия коршуном тартара, прилетающим теперь с неба богов. Кто вызвал коршуна из преисподней на небо? Рассказал мне Ветер-Зефир: стрелой Геракла, напоенной лернейским ядом, ранен в ногу кентавр Хирон. Обрекла рана бессмертное тело на вечную муку. И подарил Хирон свое бессмертие прикованному Прометею, чтобы умножить мощь титана, укрепить его силу, ослабевшую от страданий за тысячи лет, чтобы забилось усталое сердце титана с силой двойною.
Дать бы вкусить Прометею золотое яблоко Геи, яблоко молодости из сада Гесперид! Возродились бы тогда силы титана. Но не может зашагать Атлант к сыну Япета из конца в конец Земли с яблоком молодости в руке. Ирида, отнесла бы ты это яблоко Гесперид Прометею! Дадут его тебе Геспериды, вечерние нимфы заката. Ни боги, ни люди не в силах вкусить это яблоко. Для них оно - игрушка из золота. Только вкусят его опаленные молниями или прикованные титаны. У губ титана нальется оно золотой молодостью и целительной силой вечной жизни. Отнеси, титанида Ирида, яблоко титану Прометею. Возроди его силу юностью.
Я сияю ему нежнее, чем богам и смертным, его радуя радугами. Не могу я принести Прометею яблоко молодости: запрещен мне вход в сад Геспирид. Не бывает там, за океаном, ни дождей, ни радуг. Нерушимой клятвой Стиксом связана я пред богами у колыбели малютки Эрота. Не нарушу запрет. Не одна Афродита - мать любви. Я ведь тоже мать Эрота, бога-младенца, мотылька, рожденного от Ветра-Зефира. И любовь-мотылек нужна мируНаряду с крылатым Эросом, сыном богини любви Афродиты, поэтическая фантазия эллинов создала издавна образ Эрота-малютки с мотыльковыми крылышками, сына Ветра-Зефира и Ириды-Радуги. Он вошел в ритуал свадебных народных обрядов и песен. Первоначально малютка Эрот возник как миниатюрный отзвук древнего космогонического Эроса - могучей силы всесозидающей любви, разлитой по всей природе, как божок растительного мира, мира насекомых, пташек, всего малого в природе. Позднее, в Александрийскую эпоху, этот Эрот-малютка получил другое, упрощенное толкование. . Велика твоя мысль вернуть мир живой жизни снова титанам. Велик твой гнев на богов. Но, прости, не могу я покинуть небо для тартара, не могу оставить землю без порханья любви, без ее первого вздоха. Покарает Кронид.
И вспомнил Атлант о ярости биченосца Кронида. Гнев, застывший рудой, расплавился в печени и груди титана. И грозно ответил Атлант Ириде:
Что мне небо богов! Умер бессмертный Хирон, тот, кто был справедливее всякого бога. Что мне мир живой жизни, где нет Хирона! Что мне твои мотыльки, когда Прометей в оковах!
И неистовый, в слепом гневе от скорби по другу, потряс он плечами край неба, чтобы мир богов пошатнулся.
Заходило небо ходуном. Покатились по небу сами собой грома - не грома, а колеса небесных телег, соскочившие с осей мировых, - и не просто колеса, а молоты: что ни спица - то молот, что ни обод - то молот, что ни само колесо - то молот. Ох, и молоты в небе!
Только над Чудо-горой не гремят эти молоты. Да где ты, Чудо-гора!
Обрушил бы небо богов Небодержатель от горя по утрате друга. Но не мог Атлант оторвать рук от небосвода. Держит небо его руки, - словно припаяны к нему.
Так остался мир богов нерушимым. И живая жизнь не погибла.
Тогда тяжко застонал огромно-могучий титан:
Вы, бессильные руки титана! Обманула меня моя мощь.
И повисла в углу его глаза, на реснице, сожженной зноем, слеза. Покатилась по каменным складкам щеки и упала на землю каплей-морем у ног Атланта. Уступила слезе почва земли, углубилась гранитной чашей, и стала слеза Атланта озером.
Пока скорбная весть о смерти Хирона летела через горы и моря к Атланту, шел от гор Кавказа, от столпа Востока, к пределам Атлантовым, к столпу Заката, за золотыми яблоками - Геракл.
Что так низко опустился над либийской пустыней Солнце-Гелий, замедляя бег-полет солнечных коней, когда Геракл шагал по раскаленным пескам пустыни? Зачем наклонился, почти выпал из возка-колесницы древний титан-солнцебог? Изо рта его - зной. Из ноздрей его коней - зной. Под копытами конскими - зной. Выпит воздух полуднем.
Изнемог Геракл. Боль высверливала обожженные стопы. А бог сеет по пустыне лучи-глаза. В каждой песчинке - солнечный глаз. Жгуч он!
И вот снял Гелий с головы венец солнца и, опустив руку с венцом к земле, держит его над самым теменем Геракла. Будто плавится череп, сжигается мысль… Шары огненные перед глазами…
Не вынес герой. Сорвал с плеча лук, наложил на тетиву стрелу с кипящим от жара ядом лернейским и прицелился в бога-титана:
Отступи от Геракла, Гелий! Поднимись на высоты неба, к своей проезжей дороге. Не знакома мне помощь богов и не жду награды за труд и подвиг. Что же ты угнетаешь меня? Отступи от Геракла, Гелий, или спущу я в тебя с тетивы стрелу!
Изумился Гелий отваге героя. Смертный поднял руку на Солнце! Даже боги не дерзали на это.
Не хотел титан солнца допустить Геракла к саду Гесперид. Знал: оборвет Истребитель яблоки Геи, надежду титанов, убьет стража яблони - дракона Ладона, повергнет в горе Вечерних нимф-девоптиц.
Изумился Гелий каждым глазом-лучом. Не страшат его стрелы Геракла. Далеко им до Солнца, станут пеплом в пути. Пострашнее есть стрелы для глаз-лучей Солнца - золотые лучи-стрелы юного Аполлона.
Но почтил Гелий по правде титановой мужество героя Геракла. Взвились крылатые кони. Унеслась ввысь колесница-возок. Дохнул Воздух.
Но лука грозящего не опустил герой-полубог.
Стой! - воскликнул Геракл. - Не скачи так, сияющий бог! Еще надо Гераклу переплыть океан. Дай мне твою чашу-челн золотой, на котором ты плывешь от заката к Красным морям - на восход. По волнам океана нет пути челну смертного.
И ответил Гераклу из дали небес в изумлении перед смертным древний титан:
У Тартессы, в Гиперборее.
У Тартессы, в граде, где спят Чудеса всего мира, пока им не придет срок родиться и выйти к смертным на землю, - там, в дальней Гиперборее, у берега океана ждала Геракла чаша-челн золотой. И выплыл Геракл в океан к пределам Атлантовым, к саду Гесперид.
Встревожили сестры-океаниды отца Океана:
К саду Гесперид Геракл плывет. Взял у Солнца челн золотой. К Атланту держит он путь. Испытай его думы и силу, отец. Не расхитит ли титановы яблоки?
Пошли волны по реке-океану,
Закружили, закачали золотую чашу,
Перебрасывают ее, словно чурку, с бока на бок,
Наклоняют, чтобы вверх дном поставить.
А под каждой волной - океанида.
А под самым дном чаши - сам отец Океан.
Не показываются Гераклу:
Под водами подняли бурю.
Налегает герой на золотое весло:
Кружится на месте чаша,
Будто кто ее на пальце вертит.
Глубока челн-чаша золотая,
А воды в ней все больше и больше.
Не придет на выручку Гераклу
Ни бог, ни титан, ни смертный.
Кружит чашу сам отец Океан
Меж пределами живой жизни и мертвой.
Вдруг презлая поднялась волна:
Как тряхнуло золотую чашу,
Поставило ее на ребро боком,
Покатило колесом по воде
Обратно к чудо-городу Тартессе!
Тут дубинка и лук Геракла
Упали на дно океана.
Полна воды чаша золотая,
Сидит по шею в воде герой.
Ухватился за борт рукою,
Ногою в другой борт уперся,
Подвел золотое весло под борт чаши,
Хочет опрокинуть чашу на днище.
И видит, держит ее под водой на ладони
Сам отец океанид - Океан.
Тут неистовый герой в гневе
Поднял весло на титана:
Опусти ладонь, титан Океан,
Или отобью ее от чаши золотым веслом!
Не препятствуй пути Геракла, -
Еще никто на земле - ни бог, ни титан -
Не поднимал руку на праотца Океана,
Не было на свете такого:
Он вне битв и борьбы.
Изумился древний седой Океан,
Изумился еще сильнее, чем Гелий,
И, как Гелий, по закону титановой правды,
Почтил отвагу героя.
Ушли волны в глубь Мировой реки.
Словно выгладило реку небом.
И вынесли океаниды
Дубинку и лук героя,
Упавшие на дно океана.
И ступил на берег Геракл.
Снова шел он пустыней в зной, по раскаленным пескам, упорно ступая обожженными пятами, и дошел до Горы-Человека.
Здесь пределы Атлантовы.
Перед Атлантом стоял Геракл. Ничего не сказали друг другу титан и герой. Еще никогда не встречал взор Атланта пред собою героя. Видел он титанов, богов, великанов, но героя видел впервые. И не знал Атлант, кто пришелец. А Геракл встречал и титанов, и богов, и великанов во всех обличиях жизни. И боролся Геракл со всеми, и всех поборол: великанов, богов и титанов. Труден был путь к саду Гесперид.
Посмотрел себе на ноги Геракл: обожженные, в язвах, с запекшейся кровью. И увидел у ног своих озеро - голубое, чистое, как слеза. Сбросил наземь с плеча герой львиную шкуру, дубинку и лук, присел к озеру, погрузил в его соленую воду ноги и омыл их в слезах Атланта.
А титан Атлант смотрел.
Легче стало герою от чудесной воды.
Прими гостя, титан, - сказал пришелец. - Я - к тебе.
Я не знаю тебя. Не видал тебя в мире титанов. Не встречал в мире богов. Кто ты, гость?
И, как раненый лев, разорвавший себе грудь когтями, у которого вдруг открылось огромное человеческое сердце, застонал Атлант:
Ты! Убийца Хирона? О праматерь Гея-Земля, отпусти на мгновение ноги Атланта! Не просил я у тебя никогда ничего. О Уран, праотец, оторви на мгновение мои руки от свода! Предо мною убийца Хирона.
И напряг Атлант всю свою титанову силу, чтобы оторвать от неба ладони. Но не сдвинулись окаменевшие до локтя руки. Хотел вырвать ноги из земли. Но не сдвинулись окаменевшие ступни.
Видел Геракл муку титана и сказал ему с суровой грустью:
Ты страдаешь, Прикованный. Но и раскованный ты был бы не страшен Гераклу. Я сражал и боговДревнейшие эллинские сказания о Геракле были заглушены более поздними, созданными ревнителями Олимпийского пантеона. Сохранились их отголоски, в которых отразилась борьба культов иноплеменных и праэллинских богов с культом Зевса. В этих древних сказаниях Геракл вступает в борьбу со всеми богами Олимпа, кроме Зевса, и побеждает их в единоборстве. Он вынес из храма треножник Аполлона, и бог не смог его вырвать из рук Геракла. Их разъединил молнией Зевс. Геракл убил сына Посейдона, и владыка морей не смог противостоять мощи Геракла: Геракл перебил палицей его трезубец. Он даже ранил Аида, бога мира смерти; это означало, что Геракл сильнее смерти. . Посейдон уступил моей силе у Пилоса, Аполлон - у Дельф, отступил предо мной и подземный Аид. Усмири свою ярость, Атлант. Невиновен я в смерти Хирона. Чтил его, как и ты. Наступил Хирон ногой на стрелу с лернейским ядом. Так боги хотели. Ты у них спроси. Не стерпел Хирон нескончаемых мук на земле.
Но угрюмо ответил Атлант:
Я слыхал о тебе. Истребитель титанов, сын Зевса. Как и я, был Хирон титаном.
Ты не прав, Гора-Человек. - И уже гнев закипал в груди сына Зевса, пришельца. - Я не знаю старинных титанов и в тартаре не был. Не спускался ниже аида. Да, ты прав: я - истребитель, но только чудовищ. Кто их предок? кем они были? какой образ скрыт под их кожей? - я не спрашиваю. Я истребляю. Мы, полубоги-герои, очищаем мир и дороги на почве земли, чтобы стала вся земля для смертных открытой. Если б были чудовища на небе, я б и небо очистил. Нет чудовищам места в мире жизни живой - пусть живут в мире мертвых. Здесь, в пределах Атлантовых, где-то сад Гесперид. Дракон охраняет тот сад. Его имя - Ладон. Он - чудовище.
О, Ладон! - Горесть и радость переполнили голос Атланта, и излился его голос, как водопад. Но Геракл не шелохнулся:
Ты знаешь дорогу в сад Гесперид. Я иду к тебе от горы Кавказа. Укажи мне дорогу к Саду.
Я не знаю дороги в сад Гесперид. Так впервые за всю свою титанову бессмертную жизнь солгал правдолюбивый Атлант.
Я пришел к тебе от Прометея. Я убил птицу-дракона, коршуна тартара, пожиравшего печень титана. Прометей свободен от мук. Вот стрела, пронзившая коршуна-змея. Вот перо из горла его. Укажи мне дорогу к Саду.
Я не знаю дороги к Саду.
Так вторично солгал Гераклу правдолюбивый Атлант.
Мне нужны три золотых яблока из сада Гесперид. Их сторожит стоголовое чудовище. Оно - зло земли. Кто бы там ни таился под кожей дракона: титан или гигант, или неведомо кто, - для меня он дракон. Не титана - я Змея убью и добуду яблоки Геи. Укажи мне дорогу к саду Гесперид.
Я не знаю дороги к Саду.
Так в третий раз солгал Гераклу правдолюбивый Атлант.
Умолкли бессмертный титан и смертный Геракл. Стояли друг против друга, словно позабыв друг о друге.
Склонив голову, опершись рукой о дубинку, о чем-то думал Геракл, сын Зевса. Будто спрашивал свое сердце героя. Долго, долго он думал. Наконец сказал:
Прощай. Сам найду я дорогу к Саду. Я нашел и в аид дорогу и обратный путь из аида, не спросясь у владык преисподней. Не почтил ты гостя, титан. Не почтил труд Геракла, освободителя Прометея от мук. Я не враг тебе, древний Небодержатель, Я сменил на земле Прометея. Я - преемник дела его. Труден мой путь по земле. Он не легче, чем тебе держать небо. Я иду. Атлант.
Как печаль горных лугов в предзимнюю пору, обогретых поздним осенним лучом, прозвучало с вершины Горы:
Не уходи. Я не слышал еще Прометеево слово. Что сказал тебе брат? Перескажи мне его слово, Геракл. Не один Кронид читает мысли других. И Прометей их читает.
Снова стояли смертный герой и бессмертный титан друг против друга. Снова задумался Геракл, склонив голову. И на этот раз думал еще дольше. И вот, не таясь, сказал:
Не крив путь Геракла, Атлант. Дал совет Прометей, чтобы ты мне принес три золотых яблока из сада Гесперид, чтобы я в Сад не вступал. Принеси. Подожду тебя здесь.
Вот когда изумился Атлант. Слышит правду титанову в слове Геракла. Но понять самой правды не может. Не постигнет слов Прометея. Загадал ему титан-промыслитель загадку.
Как пойду я и брошу небо? Я - Небодержатель. Сам ты видишь: мои руки прикованы к небосводу. Мои ноги в землю вросли. Их не сдвинуть. Как шагну? Кто же будет держать это небо?
И ответил Геракл:
Ты? Ты?.. Смертный?..
Еще сильнее изумился Гора-Человек, изумился сильнее, чем седой Океан, отваге героя. Разве шутят с Горой-Человеком?
Ты? Небо удержишь? Не бог? Не титан? Только смертный? Разве смертный удержит небо? И дохнул Атлант на Геракла. Но герой даже не шелохнулся. Только строго сказал:
Я умел побеждать и Смерть. Титан, что ты дышишь так слабо?
Смолкли оба, титан и герой, и молчали немало. Только сдвинулись брови-утесы Атланта, и тяжелая мысль легла складками между бровей. Сказал:
Неотвратимые Силы приковали меня к небосводу и здесь держат. Не хозяин я моих рук и ног. Лишь для мысли воля свободна. Где есть сила сильнее этих Сил?
Я - та сила. - И Геракл поднял руку. - Принеси мне три золотых яблока из сада Гесперид и отдай мне свою ношу. Я сегодня подержу небо и его удержу. Освобожу твои руки и ноги. Ты шагнешь, Атлант, по земле. Принеси мне три золотых яблока из Сада.
И прочь отбросил герой далеко от себя дубину и лук.
Была воля Геракла могуча, как сама жизнь земли. Словно тысячи жизней влились в нее со всеми лучами мира, сжались в ней, сплавились, чтобы могла эта воля бесконечно себя излучать, чтобы могла она выполнять и невыполнимое, осиливать и непосильное - даже небо поднять.
Еще не встречал смертный Геракл соперника, равного себе по силе. И, увидев Небодержателя, захотел испытать себя. Осилить то, что осилил Атлант: поднять небо.
Взял Геракл в обе руки руку Атланта - оторвал ладонь титана от края неба, оторвал другую ладонь и подставил свое плечо под небесный свод.
Налег телом Геракл на Атланта. Сдвинул титана с места и сказал:
Медленно вытащил Атлант подошву ноги из почвы земли. Медленно вытянул другую ногу - и шагнул. Тысячелетия не шагал Атлант по земле. Обернулся титан к герою, сказал:
Ты - Сила, Геракл.
И посмотрел, как тот держит небо: на одном плече держит.
Такой силы Атлант не встречал. Без молний, без грома, один? И ведь он - не Гора-Человек. Как ему, титану Атланту, высказать то, что смущало и томило его титанову душу?
Смертен ты, но сильнее Ананки-Неотвратимости. Смертей ты - но сильнее бессмертного. И все же ты, Сила, умрешь. Не постигну я этой правды иной - не земной, не небесной. Почему же ты не бессмертен?
Да, я - Сила, - ответил Геракл. - И служу моей силе. Она говорит мне: «Ты должен» - и Геракл поднимает небо. Разве ты, титан, не такой же? Укажи мне, где живет
Бессмертие, и Геракл дойдет до Бессмертия, и оно уступит Гераклу. Принеси мне три золотых яблока из сада Гесперид. Сегодня Небодержатель - Геракл: не ты.
И Геракл крепче уперся ногами в вал меж глубоких впадин, выдавленных стопами Горы-Человека. Тяжко было небо с богами для плеча полубога-героя, но Геракл держал небо.
Вздохнул Гора-Человек:
Я играл моей силой, как вольный титан. Ты - слуга своей силы и вожатый. Я - игра. Ты - подвиг и трудГеракл хотя и слепо выполняет свою героическую миссию Истребителя чудовищ, действует целеустремленно. Его путь - путь победы. Атлант, как вольное дитя природы, как существо стихийное, только играет своей силой и, играя, сам становится ее игрушкой и жертвой. . Здесь, у предела жизни новой, прикованный к небу, я познал то, чего не знают на Чудо-горе - страшно впасть в руки своей мощи. Я иду!
Протянув вперед согнутые, окаменевшие до локтей руки каменными ладонями кверху. Атлант шагал. И почва земли выгибалась под тяжко-огромной стопой Горы-Человека.
Пробежали, как дети, века-бегуны. Никто не считал их. Никто не мерил их бег. Пели музы Олимпа:
В день священного брака Зевса и Геры мать-Земля Гея подарила Гере чудесное дерево с золотыми яблоками. Оно выросло вдруг из глубин земли в дальней Гиперборее, в пределах Небодержателя - опального титана Атланта. Там, близ океана, бог солнца Гелий, сойдя с золотой колесницы, распрягает солнечных коней и на золотой чаше-челне плывет вместе с ними по Мировой реке-океану, на восток, к блаженной Эфиопии, и к граду Аэйя, где стоит золотой чертог солнца.
До заката сторожил чудесное дерево бессмертный стоголовый дракон, глубоко, до самой преисподней, погруженный в землю кольцами змеиного тела. А в пору вечерней звезды золотые плоды чудесного дерева охраняли Геспериды - вечерние нимфы, певчие стражи Заката. И тут же, у подножия дерева, питая его корни, бил из недр земли амброзийный ключ - ключ живой воды, воды бессмертия…
Щебетали птицы, звенели листвою дриады, говорили в горах пастухи, будто здесь, в тайном убежище, укрывались Зевс и Гера, празднуя день священного брака. И ни боги, ни смертные не имели доступа к чудесному саду.
Так пели музы Олимпа.
Но при Атланте Сирены, опальные музы титанов, пели за океаном иное. И иное пели Геспериды в волшебном саду.
Они пели:
Не сходят небожители в пределах Атлантовых на почву земли. Не встречали олимпийцев Геспериды в этом саду. Не будет дракон Ладон сторожить девоптиц, лелея их сладкий покой. Не будут девоптицы с вечера до восхода денницы охранять плоды чудесного дерева для забавы владыки Олимпа. И Аглая-Сияющая не усядется, вся в сверкающих перьях, на ветвях чудотворной яблони. И Эрифия не раскроет багряных крыльев, чтобы перелетать с ветки на ветку. И Гесперия, мерцающая, как звездный юноша Геспер, не взлетит на макушку чудо-дерева, чтобы оттуда озирать тихий сад. И нимфа ключа, Аретуза, не омочит в струе своих губ, не разбрызгает благоухание амброзийных капель по цветам, листьям и травам сада невиданной красоты…
Так пели вечерние нимфы.
Кто же вы, девоптицы?
Говорили цветы, просыпающиеся только к вечеру, что Геспериды - дочери Вечерней Звезды. А цветы, которые изливали свой аромат ночью, шептали друг другу, что Геспериды - дочери Ночи. А те, которые протирали глаза росой поутру, говорили, что Геспериды - сестры Сирен, что и они - музы древних опальных титанов, воспевавшие некогда Крона и Рею в золотой век.
Только нимфа Гесперия, в гроте близ сада, молчала, вышивая по ткани лугов образ Атланта, державшего небо, и у ног его - озеро слез, и четырех Гесперид в колыбели.
Днем Геспериды дремали, укрывшись в гуще листвы. Тогда неусыпно бродили по саду слух и глаза дракона Ладона, стража сада, и сверкали у яблони Геи красота его чешуи и опасные чары змеиных глаз.
Жестока и скользка змеиная красота. Зачарует взор, а сердце оледенит. Породит мечту и сама же убьет мечту. Подумаешь: вот оно, чудо-создание! А пред тобой чудовище-гад. Станешь искать в ее красоте живую воду, а найдешь только мертвую воду. И в самой близи та красота далека. И чем ближе она, тем дальше: будто в ней все не свое, а чужое - только кожа надетая. Но такие на той коже краски, какие только море выдумает и спрячет для нереид в рыбьем царстве, у себя на дне, как диво морское. А попробуй вытянуть это диво морское на берег: что за гадкий червь земляной!
Но иным был Ладон.
Вместе с Атлантом устремился Ладон на Олимп, чтобы сорвать с неба звезды. Но, низверженный с Олимпа, упал похититель звезд в воды Сперхея. Принял тело титана Сперхей, унес на дно. Оплел его водорослями, завалил камнями. Утаил от глаз богов. Долго лежал Ладон на дне реки, под корой ледяной Сперхея, пока Солнце-Гелий не посеял на льду лучи-глаза и не вырвались воды в буйном росте наружу.
Тогда вышел титан из вод на землю. Уже кожа его покрылась вся чешуей под камнями и травами, и был он видом дивен и страшен.
Так обрел низверженный титан Счастливой Аркадии образ дракона. Прикрыл страшным обличием свою титанову правду. Не нашел он Чудо-горы в некогда Счастливой Аркадии. Не нашел ни Атланта, ни веселых Плеяд. А увидел их на небе. Увидел - и расправил Ладон крылья дракона, полетел на закат, туда, где сверкали сестры Плеяды. Ночь летел. Ночью не бродят боги Олимпа по миру. Опустился в саду Гесперид. И сделала его Гера, по желанию матери Геи, Стражем золотых яблок. Приняла в свои недра Земля кольца тела Змея-великана. И от Геи-Земли вошла в титана Ладона змеиная мудрость.
Но крылья отпали.
Многими голосами говорил Ладон с миром - звериными и птичьими. И было у него сто голов: так многоголов был дракон. Одна голова - большая, змеиная - поднималась от змеиного тела, как пестик цветка-исполина, а другие, малые, качались, как тычинки, хороводами вокруг нее, и каждая пела и говорила по-своему, как птицы в роще.
Они пели и спрашивали:
Ты спишь, Ладон? - И Змей сквозь дрему отвечал:
Сплю. - Они снова пели и спрашивали:
Ты спишь, Ладон? - И Змей сквозь дрему снова отвечал:
Завесой сна окружало пение сад Гесперид. Засыпал дракон, но тот, кто дерзнул бы подойти к волшебному саду, уснул бы у подступов к нему, зачарованный пением Вечерних нимф, стражей сада.
Только перед Атлантом бессильны чары сна. В пределах Атлантовых был Атлант, титан с Чудо-горы, хозяин.
Светел день в Гиперборее.
Дремала тучка на каменных валунах седых волос Горы-Человека, века назад еще таких золотых. И не пробудилась тучка, когда Атлант вступил в сад Гесперид и услышал, как неведомые птицы поют забытые песни титанов. Не знал Атлант, что те песни поет разом на сто голосов Ладон. Далеко позади Горы-Человека, за садом, зияли на каменном грунте шаг за шагом следы его ног. Но здесь, в саду, не вдавливалась земля, и цветы и травы, пригнувшиеся под пятой титана, выпрямлялись, как будто не Гора, а воздушной поступью прошел по ним Ветерок.
Не пошевельнулся дракон. Не прикрыл ключа Бессмертия броней своей шеи. Только пурпур колец его чешуи, обвивавших ствол яблони, заиграл живее, то вспыхивая багряно, то багрово темнея, и поднялись полуопущенные веки, чтобы заглянуть змеиным глазом под утесы бровей Горы-Человека.
Это ты, Форкид? - спросила Гора.
Это я, Атлант, - ответил Змей. И титан смотрел на титана. Они оба из Счастливой Аркадии.
Теперь ты червь, - сказал Атлант. - Теперь… я червь, - сказал Ладон. И титан смотрел на титана.
Как будто снег на твоих волосах. Атлант. И темная тучка спит на снегу.
Пусть спит моя дочь. У Атланта нет других дочерей. Плеяды у богов, на небе. И титан смотрел на титана.
Сторожишь, Ладон?
Сторожу.
Небо было лазурно и трава изумрудна, как всегда.
Дай мне три золотых яблока, - сказал Атлант. И его каменные, сложенные ребром друг к другу ладони протянулись ближе к стволу.
Заиграло все тело дракона мириадами красок, словно дождь радости брызнул рубинами по всей чешуе; и глаза, как два горна, - огнем.
О Атлант, почему же ты молчал! Тартар поднялся? Вернулись титаны? Ураниды жаждут яблок Геи? Я сберег их, титан. Пришел час?
Но Гора-Человек покачал печально головой:
Пришел ли час? Не знаю. Геракл пришел. Дай мне три золотых яблока. Я за ними к тебе.
Оторвалась от дерева шея великана Змея, разом грозно взвилась, раздулся гребень надо лбом, и валами пошли, вздымаясь, разворачиваясь из глуби земли, громады-кольца змеиного тела.
Атлант, Атлант, Атлант! - трижды прохрипел угрожающе Змей. - Кто послал тебя в сад Гесперид? От богов ты, Небодержатель? Ты с Кронидами? С ними? Отойди от дерева, Гора.
Но Гора-Человек остался стоять. Лишь сказал:
Не буди мою тучку. Не с богами Атлант. Я - титан. Усмирись и смири свои кольца. Хочешь ты уберечь этот сад? Что ж, будь Стражем! Только дай мне три золотых яблока с дерева.
Потускнели рубины на сверкающем теле Стража яблони. Посерел он весь - и осел.
Была у яблони ветвь, и не ветвь, а дарящая рука, серебром протянутая далеко от ствола. И висело на ее самом маленьком пальце три яблока на одной ножке.
На эту ветвь положил опущенную голову Змей.
Почему же не рухнуло небо, Атлант? - спросил титана печально Ладон. - Ведь ты здесь? Кто же держит небо?
Геракл держит небо.
Все умолкло в саду Гесперид. Будто листья, цветы, и травы, и пески - все живое потеряло свой голос. И, как вздох из подземного мира, прозвучал шепот Ладона:
Это ты сказал о Геракле, Атлант?
Кто же он? От кого? Он от Зевса? Новый бог? Или больше чем бог?
Он? Он сам от себя, как ты, как я. - И титан посмотрел на титана. - Он - сын Зевса. Но нет от богов ему помощи. Я пришел, чтобы он не пришел. Так хотел Прометей. Он не знает пути к Саду, но он найдет. Ладон, перед ним отступают и боги. Сам Аид отступил.
Он бессмертен?
Он смертен.
И тогда показалось Ладону, будто стал Атлант ниже ростом, будто сутулее стали его плечи, и глубже морщины, и круче склонилась голова, и будто в мудрых глазах титана не могла чего-то понять его большая мудрость.
И тогда показалось Атланту, будто меньше стал Змей-великан, и уже и мельче стали извивы колец его тела, и слабее обхват их, и будто багрец и пурпур, пролитые на Змея Зарей и Закатом, стали странно землисты, словно червь пожирал в нем титана. И еще показалось Атланту, будто он читает в мудрых глазах Змея, что не может чего-то разрешить и его змеиная мудрость.
Смертный держит небо с богами. Что же тогда титаны?
И услышал:
Мы не нужны. Не восстанут больше титаны никогда. Мир их кончен. На одном плече держит он небо.
Только боги нужны? Крониды?
Не нужны и боги. Он и богов побеждает. Неприкованный держит он небо, потому что он - Сила. И угрюмо прохрипел Змей:
Да, теперь я знаю Геракла, - и снизу посмотрел на Гору-Человека.
Посмотрел Змей и подумал: «Не нужна ты миру, Гора».
И то же подумал о титане-драконе Атлант, кинув взгляд на него сверху: «Не нужен ты Саду, Страж яблок. И яблоки - только золотые игрушки богов. Не живой, а мертвой водой поит яблоню ключ преисподней».
Умолкли титаны. Так глубоко молчали, будто их голос утонул в океане.
Ты стар, Атлант, - сказал Ладон.
Теперь время оседает на мне. Не скользит, как бывало, мимо… Тебе снится Аркадия, Ладон?
Она - сновидение. Разве прежде слетали к титанам сновидения из Ночи? И ответил Ладон:
Не слетали. Только нимфы речные… А теперь и мне снятся Обманы, вылетающие из преисподней. Помню, когда-то прилетали ко мне, как лебеди, Бури. Да, теперь я знаю Геракла. Он - Неотступный… Помнишь, Атлант, ту златорогую лань Артемиды, подругу Плеяд? Рядом с ней задыхался Ветер от бега и держался, ухватившись за ее рога золотые, чтобы укрыть свой позор. Ни стрела, ни копье не могли догнать эту лань. И была она сильнее Немейского льва. Но за нею погнался Геракл, из Аркадии выгнал. День за днем, за неделей неделю, за месяцем месяц гнал ее неустанно: от реки к реке, от горы к горе, от ущелья в ущелье, от бора в бор. Не давал ей нагнуться к траве, на бегу срезать зубом лист над тропинкой. Только воду не смог он отнять! Плыла и пила. Он - за нею. Так он гнал золоторогую лань, Неотступный, без помощи бога. Обогнули они вдвоем всю землю и вернулись к Аркадии. Уже не было у лани сил - только кости бежали и тень. И подумала лань: «Есть спасенье на Чудо-горе. Там поток, там Ладон». И к Ладону направила лань свои слабые ноги. Только где же Чудо-гора? Где поток? Один берег нашла в котловине. Кругом воды чужие в котле туманов. А другого берега не было: лишь стена вдали перед нею. Тогда воззвала ко мне гонимая лань: «Дай спасенье, Ладон!» Но ответом ей было безмолвие. Здесь настиг лань Геракл. Поплыла она, закружилась в чужих водах. А Геракл встал на берегу. Лук в руке. Ждет и смотрит. Берег только один. И ей некуда… Не спеша пронзила стрела… Рассказал мне об этом Тайгет после битвы Атланта с Кронидом. Снова умолкли титаны: Гора-Человек и Змей-исполин.
Скоро выпорхнут на небесную дорогу Плеяды. Я люблю их гурьбу и алмазное веселье.
И хотел Атлант, как бывало в Аркадии, запрокинуть назад голову и вглядеться в небо. Но не откинулась назад поникшая под тяжестью небосвода голова. Не разогнулась шея, окаменевшая над горбами плеч.
Что ты ищешь, Атлант, звездных девушек на небе? - спросил Змей, опуская веки. - Еще не выбежали Плеяды. К их восходу поют Геспериды и навевают мне сон.
Где теперь вечерние девоптицы?
Дремлют.
И опять умолкли титаны: и Гора-Человек и Змей-великан. Будто все рассказали друг другу, о чем думали тысячу лет. Но осталось еще последнее слово, и оно прозвучало:
Дай мне три золотых яблока для Геракла, Ладон.
Возьми, пока дремлют Геспериды. И закрыл дракон, страж сада, змеиные веки и замер. Бережно протянул титан каменные ладони к трем яблокам, висящим на самом маленьком пальце могучей ветви-руки. Тусклым золотом отливали плоды. Бережно коснулся титан их ножки. Бережно отломил ее ногтем. И тотчас на то место, где от ветви отломилась ножка яблок-сестер, набежала амброзийная капля. Затянуло ранку серебром. И уже новый росток выпрыснул нежной почкой из засеребренного места.
На каменных ладонях Атланта, как на выгнутом блюде, лежали три золотых яблока из сада Гесперид.
Всходил Вечер, звездный юноша Геспер, звездою в Гиперборее. В такой вечер гранатовое небо заката словно давит на воды океана.
Я иду, Форкид, - сказал Атлант. - Мне пора. Атлант обещал Гераклу вернуться, когда Геспер взойдет.
Иди, - ответил Змей; но веки не поднял.
И шагнул Гора-Человек.
Уже второй шаг хотел сделать Атлант, выйдя из сада, когда раздался ему вдогонку шипящий, пронзительный крик Змея:
Атлант, Атлант, пусть он держит небо - не ты! В изумлении остановился титан. Обернулся плечами и лицом в сторону, откуда доносился крик.
Тебя я слышу, Ладон?
И еще громче, и резче, и злораднее повторил голос Змея:
Пусть он держит небо - не ты !
С протянутыми перед собою каменными ладонями, на которых лежали три золотых яблока, стоял Небодержатель и медленно вдумывался в слова Змея, повторяя их мыслью, как эхо: «Пусть он держит небо - не ты !».
Медленно, жерновом титановой правды, крепкой, как адамант, перемалывал Атлант в своем сердце слова Змея, что не он, Атлант, будет Небодержателем, а Геракл. Какие-то древние глыбы нерушимых заветов переворачивались в сердце титана, и под седым мхом высоко вздымалась полуокаменевшая грудь.
«Пусть он держит небо!»
И, сам еще не постигая, что говорит его титановой мысли голос сердца, словно разрывая невидимые цепи, вдруг высоко поднял Атлант вольные руки к небу, роняя из разведенных ладоней золотые яблоки наземь, и, ликуя, воскликнул:
Так пусть же он держит небо!
Не опуская рук, изогнув в пояснице века не сгибавшееся назад гранитоподобное тело, смотрел Атлант с запрокинутой головой на далекую померкшую дорогу Солнца, над которой замерцали Плеяды, и рассмеялся, как юноша.
Ни Небо-Уран, ни праматерь Гея-Земля тысячелетия уже не слыхали, чтобы вновь на земле так юно смеялся древний титан.
Не знала мысль мудрого Атланта от века хитрости. Прям был Атлант. Как омфалос, пуп земли, было крепко и верно его слово. И не знал он, что меж корней всего сущего, свисающих под тартаром в великую Бездну Вихрей, живет Эрида-Распря.
Но вдруг постигла его титанова мысль, что он, титан Небодержатель, свободен и вернется в Счастливую Аркадию. И забыл Атлант, что уже нет там его Чудо-горы, что на месте Чудо-горы в глубоком котле кипят туманы. Обо всем позабыл счастливый Атлант.
И тогда спросила правда титанова сердца титанову мысль:
Где, Атлант, твое слово Гераклу? Кто твои ладони оторвал от небосвода? Кто хотя бы на день, на час освободил тебя, раба богов, от тяжести неба с богами? Обмануть хочет титан героя-освободителя? Чем же ты лучше богов? Такова ли правда титанов?
И ответила сердцу мысль Атланта, Горы-Человека:
Не прикованы руки Геракла к небу. Могут сбросить на землю небо с богами и разбить само небо. Свободен смертный Геракл.
И тогда-то донесся опять из сада Гесперид голос Змея:
Не щади убийцу титанов, титан! Он - Истребитель.
На земле, у ног Атланта, лежали три золотых яблока. Посмотрел на них Атлант, посмотрел на небо и увидел, что высоко на небо взошел звездный юноша Геспер. Потянулся за яблоками титан, но пригнулся и поднять их не мог. Так и стоял над ними Атлант с каменными, протянутыми вперед ладонями.
И увидел Атлант, как принялась, врастая в почву, упавшая веточка с тремя яблоками. Стала расти и расти, сначала тонкой былинкой, а затем деревом с тремя золотыми яблоками на серебряной ножке. Видел, как все выше и выше растет дерево, как оно доросло до каменных ладоней титана, наклонилось над ними. Сами плоды легли ему на руки.
Тогда зашагал Гора-Человек туда, к краю земли - к Гераклу.
Пробудились Геспериды-девоптицы в волшебном саду.
Оглядели золотые плоды - трех яблок недосчитались. В тревоге захлопали крыльями: стряслась беда, упустила яблоки стража. Не петь больше в саду ни им, ни Ладону. Станут немы Вечерние нимфы и стоголосый дракон. Нерушим закон правды чудес: кто не выполнит предназначения, тот утратит волшебную силу.
И заплакали Геспериды в волшебном саду: почему молчит Змей? Чья вина? Где похититель?
Небодержатель Атлант унес три яблока для Геракла из Сада.
Удивились Геспериды. Поднялись. Полетели за хозяином-похитителем, долетели до окраины сада. Видят: след Горы-Человека уходит от них к океану.
Вернулись Геспериды, вечерние стражи, к яблоне Геи и запели печально, усыпляя дракона Ладона.
Не Геракл стоит у края земли в пределах Атлантовых, - небодержатель. Склонив голову, держит небо, как прежде, Атлант.
Через горы и долы шагает к Тиринфу Геракл. За плечами героя лук и колчан; треплет ветер львиную шкуру. Дубинка в правой руке. В левой - три яблока золотых.
Что сказали друг другу при встрече и разлуке титан и герой?. Но не об этом поют Геспериды в волшебном саду. Поют они о скитаниях похищенных яблок.
Молча подал Геракл три золотых яблока царю Тиринфа Эврисфею. Только в саду Гесперид, в далекой Гиперборее, созревали такие яблоки. Совершил свой подвиг Геракл. Отшатнулся в испуге царь Эврисфей от подарка Геракла. Не коснулся рукою яблок.
Унеси! Нет, оставь их себе, - сказал властитель Тиринфа. - Ты принес мне запретный плод. Кто коснется этих яблок или вкусит их, тот отрешен от мира- жизни живой. Это яблоки смерти. Что ты сделал, отважный герой, слуга Эврисфея! Заслужил себе бессмертную смертьПрикосновение к золотым яблокам, на которых лежал запрет, обрекало прикоснувшегося к смерти. Хотя вознесенный на Олимп Геракл, согласно мифу, обрел бессмертие, однако, став богом, он потерял свое былое значение подвижника-героя и стал ненужным, подобно вознесенному на Олимп Прометею. С вознесения на Олимп мифологический смысл Геракла и Прометея, как борцов за человечество, кончился. Бессмертие Геракла стало, таким образом, его вечной смертью: образ Геракла-героя умер .
Усмехнулся зло царь Эврисфей.
Ничего не ответил Геракл. Вышел снова молча из Тиринфа на каменную дорогу. И в руке его чудно сияли три золотых яблока. Так дошел он до перепутья. Здесь предстала перед Гераклом Гера. Испытующе-грозно посмотрела богиня в глаза герою. И ей протянул Геракл золотые яблоки Гесперид.
Не для смертных эти золотые плоды, - сказал богине герой. - Это яблоки из Сада богов. Верно, дарят они вкусившим вечную юность. Прими их в дар. Отнеси на Олимп.
Отвела свою руку Гера. Отступила на шаг от Геракла. Сказала:
Плод запретный яблоки Геи и для бессмертных. Какой бог небес против воли Геи-Земли их коснется или вкусит, тот навеки подвластен Аиду. Не вернется он к небожителям в мир живой жизни. Будет царствовать в мире мертвой жизни. Отнеси их обратно Гесперидам. - И исчезла в лазури.
Не любила Гера сына Зевса, Геракла, разрушителя мира титанов.
Остался у перепутья герой и не знал, что ему делать с золотыми яблоками сада Гесперид, за которыми он шел на край света. Не нужны они живой жизни. А ведь труден путь к саду Гесперид.
Хотел отдать Геракл золотые яблоки морю.
Но выплыл из моря Нерей, и сказал бог-титан морской герою:
Не бросай эти яблоки в море. Бросишь в море - и уйдут навсегда нереиды на дно морское. Не будут волны играть и петь. И не будет в море морских див. Унеси, Геракл, эти золотые яблоки на Чудо-гору. Положи их на Чудо-горе и сам уйди.
И ушел Нерей в свое море.
Но не знал Геракл, где на свете та Чудо-гора.
Хотел Геракл отдать золотые яблоки Гелию-Солнцу. Взошел он на высокую гору и крикнул Титану в небо:
Возьми, Гелий, от меня золотые яблоки Солнца! Золотые они, как ты. Увези их на чаше-челне в солнечный град - в Азию.
Но ответил титан Гелий Гераклу:
Были некогда они солнечными яблоками. Вкусивших одаряли они вечной юностью. Назывались они тогда молодильными. Но теперь они - яблоки смерти. Не хочу, чтобы мои крылатые кони сбились с небесной дороги и зажгли пожар на весь мир. Не хочу я тонуть в водах озера Эридан: глубиною оно до самого тартара. Не хочу, чтобы юный Аполлон взошел на мою колесницу. Не коснусь я запретных плодов. Для титанов, низвергнутых в тартар, предназначила их праматерь Гея, чтобы, вкусив, могли они вернуть себе юность, войти радостно в живую жизнь. Отнеси эти яблоки в тартар.
Решил Геракл отдать золотые яблоки обратно Гее-Земле. Находилась недалеко от перепутья древняя-предревняя пещера, где спящие слышат во сне голос Земли. И собрался было герой идти, как стал позади Геракла Сон-Гипнос Зашептал Сон-Гипнос Гераклу:
Подожди здесь до ночи, Геракл. Положи эти яблоки рядом с собою. Ляг и усни.
Лег герой и уснул.
И приснились ему три Геспериды-девоптицы: прилетели они к Гераклу во сне из Гипербореи. Взяла каждая по золотому яблоку, засмеялась - и вновь улетели Геспериды в пределы Атлантовы. Унесли с собой три золотых яблока.
Проснулся Геракл, смотрит: нет рядом с ним золотых яблок. Сон унес их? Или Геспериды? Кто знает.
Но держал их в руках Геракл. Держал Геракл и небо на одном плече. Доходил до столпов Заката. Переплывал океан на чаше-челне Гелия. Не забудут теперь герои дорогу в пределы Атлантовы - туда, где сад Гесперид.
Без помощи богов и награды совершил Геракл свой подвиг.
Пойте снова в саду Гесперид, Вечерние нимфы! Вернулись золотые яблоки в древнюю Гиперборею. Кончилась служба Геракла.
И герой зашагал к Артосу.
Очень рано начались попытки сгруппировать мифы о многочисленных богах Древней Греции посредством генеалогий, привести представления о них в систему, соответствующую ходу явлений действительного мира. В этих теософических построениях религиозных понятий физические перевороты, следы которых были еще видны или сохранялись отголосками древних мифов, были представляемы в виде войн, которые вели между собою разные племена или поколения богов, и из которых победителями вышли и Зевс , и другие олимпийские боги, овладевшие вселенною и давшие ей нынешний её порядок. Итак, мифы о происхождении богов Древней Греции представляли космос в нынешнем совершенстве его благоустройства результатом долгого развития от грубых стихийных начал в стройный организм; ход истории вселенной был по воззрению греков восхождением, а не ниспаданием, – улучшением, совершенствованием, а не порчей. Светлая область эфира (неба) была во всех мифах о богах Древней Греции важнейшим отделом вселенной; кто обладает сияющим престолом царства неба, тот владыка и всей остальной вселенной; все во всей вселенной получает вид, сообразный с качествами того, кто владычествует в области эфира. Древнейшие мифы о происхождении богов и вселенной собрал Гесиод . Он был родом из беотийского города Аскры. Его систематический свод мифов называется «Теогонией ». Это поэма. Краткое содержание Теогонии таково:
Начало происхождения богов
Первоначально, до возникновения богов, существовал Хаос, бесформенное первобытное пространство, в котором находились Тартар (материя, мрачная пустот») и Эрос (Eros, Эрот, порождающая сила). Движения Тартара под влиянием Эроса породили Эреб (первобытный туман) и Ночь. В них стал действовать Эрос, и они породили Эфир и день (Гемеру). Материя, находившаяся в Хаосе, сложилась в первую богиню – «широкогрудую» Гею (землю), мать и питательницу всего, производящую все живое, и принимающую снова в свое темное лоно все производимое. Гея, поднявшись, породила Урана (звездное небо), и он распростерся сводом над нею; опустившись, она породила море (Понт), и оно распростерлось под нею; породила она и горы.
Происхождение титанов
Потом началась следующая стадия происхождения древнегреческих богов. Во вселенной вновь начал действовать Эрос, влекущий к соединению мужской и женский элементы, и она, сочетавшись с распростертым над нею Ураном, породила богов; эти боги были Титаны, Циклопы и Гекатонхейры, – вулканические и нептунические силы природы, деятельность которых еще продолжалась на континенте Греции, и в особенности на островах, но казалась уж ослабевшей сравнительно с тем, какой она была прежде. Титанов было двенадцать: шесть мужского пола и шесть женского. Некоторые из них избрали жилищем небо, другие землю, третьи море. Поселившиеся в море титан и титанка были Океан и Тетис (вода), из которой по другим теогоническим системам произошло все. По мифам о происхождении богов Древней Греции, Океан – река, текущая кругом земли и охватываемого землею моря; это глубокий и кольцеобразный пояс текущей воды; течение его – круговое; он граница мира, а сам он безграничен. Когда понятие о реке Океане олицетворяется в образе Титана, этот бог, сохраняющий за собою имя Океана, добрый, кроткий старик. Этот титан и его жена, прародительница рек и потоков, живут на далеком западе, который вообще был в древнегреческих мифах страной чудес. Все реки, стремящиеся по ущельям, подобно могучим быкам или победоносным героям, пролагающим себе путь чрез преграды гор, все тихие реки равнин, все ручьи и источники считались в мифах Древней Греции сыновьями и дочерьми богов Океана и Тетис. Перворожденными детьми их были Стикс и Ахелой. Стикс (по-гречески, имя женского рода) был Черной рекой; её олицетворение, древнегреческая богиня Стикс, жила на отдаленном западе, где скрывается солнце, где страна ночи; её жилищем был стоявший между скал великолепный дом с серебряными колоннами, подымавшимися до самого неба. В мифах Древней Греции она была хранительницею текущей в мрачном ущелье священной реки, водами которой клялись боги, когда давали ненарушимое обещание. – Ахелой, «серебристая река», был в мифологии представителем рек, питающих растительность. Источник этой священной, великой реки древнегреческие мифы располагали у Додоны, и орошаемая Ахелоем Додонская область, отчизна пеласгов, была «исполнена травы и хлеба, коз, овец и стад ходящего тяжелым шагом рогатого скота». У Океана, где сад Гесперид и где источники амброзии, сочетался Зевс с Герою, богинею облаков, царицею неба, которую воспитала Океан и Тетис.
На сияющем небе, согласно древнегреческой мифологии, жили титан Гиперион «высокоходящий» и титанка Тейя (блеск); от них родились боги Гелиос (Солнце), Селена (Луна) и Эос (Заря; Эос по-гречески слово женского рода); тоже на небе жила другая чета, Кей и Феба (светлая), родители Лето (ночной тишины) и Астерии (Звездного света). Детьми титанки Эос были боги-Ветры; их было четыре: Зефир, Борей, Нот и Эвр.
По мифам о происхождении богов Древней Греции, из титанов и титанок, живших на земле, некоторые была олицетворениями человеческих качеств и фазисов человеческого развития; такое значение имели Япет и его сыновья, которые тоже называются титанами: Атлас (или Атлант), поддерживающий небо; надменный Менетий; хитроумный Прометей ; слабоумный Эпиметей; представления о них дали богатый материал для глубокомысленных мифов и великих произведений древнегреческой поэзии. Титанки, жившие на земле, были олицетворениями благотворных сил, дающих человеческой жизни благоустройство или благородные наслаждения; таковы были Фемида, богиня справедливости, законного порядка; дочери её и Зевса были в мифах о богах Древней Греции Оры (Horai, часы суток, времена года), богини правильного хода годичных перемен в природе и правильного устройства человеческой жизни; Эвринома, мать Харит (Граций), богинь всего милого, привлекательного в природе и в человеческой жизни: веселья, красоты, изящества; Мнемосина, чьими дочерьми от союза с Зевсом были богини пения, музы; грозная Геката, богиня судьбы, пользовавшаяся очень большим уважением; ей первой из всех божеств молились приносящие жертву искупления; от неё исходило благо и зло людям. Впоследствии Геката стала в мифах Древней Греции богинею дорог и перекрестков; перекрестки были местом погребения, и на них, близ гробниц, при таинственном свете луны, являлись привидения; потому Геката стала ужасною богинею чародейства и призраков, сопровождаемых завыванием собак.
Циклопы и гекатонхейры
В мифах о происхождении богов Древней Греции Гея кроме титанов родила от брака с Ураном Циклопов и Гекатонхейров. Циклопы, великаны с большим, круглым, огненным глазом посредине лба, были олицетворениями туч, сверкающих молнией. Их было три. Трое было и Гекатонхейров, «Сторуких» великанов, которыми олицетворялись землетрясения и бурные волны моря, заливающие землю. Эти громадные чудовища были так сильны, что, по мифам о происхождении богов, сам Уран стал опасаться их; потому он связал их и низверг в глубину земли; они теперь неистовствуют в недрах её, производят извержения огнедышащих гор и землетрясения.
Циклоп Полифем. Картина Тишбейна, 1802
Оскопление Урана Кроном
Гея, страдая от этого, решила отомстить Урану. Она сделала из железа большой серп и дала его Крону , самому младшему из титанов, который один из всех них согласился исполнить замысел матери. Когда Уран спустился ночью на ложе Геи, Крон, спрятавшийся подле того места, отрезал серпом и отбросил половой член отца. Гея восприняла капли крови, упавшие при этом, и от них родила трех Эриний, гигантов и мелийских нимф. В мифах Древней Греции, Эринии, у которых вместо волос на голове были змеи, ходят с факелами по всей земле, преследуя и наказывая злодеев; их три: Тизифона (убивающая мстительница), Алекто (неутомимая преследовательница) и Мегера (ужасная). Гиганты и мелийские нимфы были в мифах Древней Греции олицетворения мщения, насилия, кровопролития. Отрезанный у Урана половой член упал в море и носился по волнам; из белой пены этих волн родилась Афродита (Анадиомена, «подымающаяся из воды»), составлявшая прежде часть существа Урана (бывшая Ураниею), теперь сделавшаяся особым существом. Уран проклял титанов. – По мнению учёного Преллера, Крон вначале был в Древней Греции богом созревания хлеба и стал олицетворением времени, идущим незаметным ходом к поре созревания, и быстро срезывающим то, что созрело, «бог иссушающего зноя, которым прекращаются дожди его отца, неба».
Уран и Гея. Древнеримская мозаика 200-250 по Р. Х.
Происхождение Нерея и божеств моря
Согласно мифам о происхождении богов, Гея имела детей и от сожительства с Понтом, морем. Первым из этих её детей был Нерей, добрый, благосклонный к людям, морской бог, отец многочисленных дочерей, Нереид, прекрасных морских нимф, бывших олицетворениями спокойного моря, тихих заливов, светлой жизни у безопасных бухт. Следующие дети Геи от сожительства с Понтом, сыновья Таумас и Форкид и дочь Кето были олицетворениями величественных и ужасных явлений моря. Дочерью Форкида и океаниды Электры («блестящей») была Ирида, радуга; другими дочерьми их были в древнегреческих мифах Гарпии, богини разрушительных бурь, вихрей, смертей.
Геракл и Нерей. Беотийский сосуд ок. 590-580 до Р. Х.
Грайи, Сцилла и Горгоны
От сожительства Форкида и Кето родились уродливые Грайи , страшные чудовища Сцилла и Горгоны ; они жили на краю вселенной, где заходит солнце, в стране Ночи и детей её. – Грайи, три сестры, были уж при самом рождении седыми старухами; все три, они имели только один глаз и один зуб, которыми пользовались поочередно. Горгоны, из которых самою ужасною была Медуза , были крылатым чудовища с человеческими головами, на которых вместо волос были змеи, и с таким страшным выражением лица, что от взгляда их все живое превращалось в камень.
Сцилла. Беотийский краснофигурный кратер второй половины V в. до Р. Х.
Геспериды и Атлант
Неподалеку от Горгон, у границы вечного мрака жили Геспериды, дочери Ночи; их пение было прекрасно; они жили на очаровательном острове, до которого не достигали мореплаватели, и где благодатная земля производит превосходнейшие свои дары богам»; Геспериды стерегли золотые яблоки, которые росли на этом острове. По соседству с садами Гесперид стоял титан Атлас (Атлант) , олицетворение Атласского хребта; он держал на голове, поддерживая и руками, «широкий свод небесный». – Мать Гесперид, Ночь, была благая богиня, родившая свет; в конце каждого дня она, осеняя землю своими влажными крыльями, дает сон всей природе.
Мойры
Мойры, богини рождения и смерти людей, были или также дочери Ночи, или дочери Зевса и Фемиды. В мифах Древней Греции их было три: Клото пряла начало нити жизни человека, Лахесис продолжала прядение начатой сестрою нити, Атропос (неотвратимая) перерезала нить. Богини судьбы человека, они была хранительницами законов необходимости, на действии которых основывается порядок, благоустройство в природе и в человеческом обществе.
Танат и Керы
Детьми ночи также были неумолимый бог смерти, Танат, и страшные Керы, богини судьбы, главным образом той судьбы, которая дает людям смерть в битвах; на полях битв они «ужасные видом, в кровавой одежде», волочили и терзали раненых и убитых.
Бог Крон
Уран, небо, дающее дождь, который оплодотворяет землю, был, согласно мифам о происхождении богов Древней Греции, лишен владычества Кроном, олицетворением той силы неба, которая дает созревание плодам земли. Крон стал владыкой; его правление было золотым веком; тогда «вечно были зрелые плоды, и вечно была жатва». Но проклятие отца отняло у него силу обновляться юностью, потому он в мифах о происхождении богов – символ старости, бледный, иссохший старик, с седыми волосами и длинною бородою, согнувшийся, мрачный. Ему было предсказано, что его дети низвергнута его, как низверг он отца; потому он поглощал всех детей, которых рождала ему его жена, Рея, олицетворение производительной силы гор и лесов, «мать-гора», впоследствии отожествленная с фригийскою богинею природы, Кибелой, основательницей городов, носившей корону, сделанную в виде городской стены.
Зевс и борьба богов с титанами
По древнегреческим мифам, Крон поглощал всех своих детей; но когда родился последний сын, Зевс , мать дала Крону проглотить обвитый пеленками камень и спрятала прекрасного младенца в пещере. Нимфы кормили его там молоком и медом, а куреты и корибанты – олицетворение грозовых туч – плясали кругом, ударяя копьями о щиты, чтобы плачь малютки не был слышен родителю. Зевс быстро вырос и при помощи хитрости Реи принудил отца извергнуть поглощенных детей. Извергнут был и проглоченный им камень; Зевс поставил его «для вечного воспоминании в Дельфах «на извилистом склоне Парнаса». Зевс освободил циклопов; они дали ему гром и молнию, и он, по древнегреческим мифам о происхождении богов, начал борьбу с Кроном за владычество над вселенною.
"Зевс из Отриколи". Бюст IV в. до Р. Х.
Все боги Древней Греции приняли участие в борьбе; одни стали на сторону Крона, другие на сторону Зевса. Десять лет длилась война богов. Лагерь титанов был на Отриде, лагерь божеств младшего поколения на Олимпе. В основании древнегреческого мифа об этой «войне с титанами» (Титаномахии) лежат, быть может, воспоминания о землетрясениях, при которых образовался прорыв приморского хребта, Темпейское ущелье, и воды фессалийской равнины получили сток в море. Под ногами сражавшихся богов дрожала земля до глубины Тартара. Бог Зевс проявил наконец всю свою силу, непрерывно метал молнии, так что запылали все леса, вся земля была объята огнем, море кипело; глаза титанов были ослепляемы блеском молнии, и подвигнулся сам древний Хаос в глубине своей, думая, что пришел час владычества его, что низвергнутся в него и небо и земля. Но титаны всё еще держались неодолимо. Зевс призвал на помощь себе сторуких, пятидесятиголовых гекатонхейров; они стали бросать на титанов громадные скалы, по триста скал разом, и низвергли титанов в Тартар, который настолько же глубоко внизу под землею, насколько отстоит в вышину от неё небо. По древнегреческим мифам, низвергнутые титаны были окованы там цепями. Но не все титаны были против Зевса; Фемида, Океан и Гиперион сражались за него и были приняты в число небожителей.
Раздел вселенной между Зевсом, Посейдоном и Аидом
Победа была отпразднована блестящим праздником, с военными плясками и играми. После того – продолжают мифы о происхождении богов Древней Греции – сыновья Крона разделили между собою, – или по жребию, или по выбору, – владычество над вселенной. Зевс получил верховную власть на небе и на земле, Посейдон владычество над морем и всеми водами; Аид (Плутон) стал владыкою в глубине земли, где темные жилища умерших. Земля и Олимп остались общим владением всех богов и богинь. Но некоторые из них взяли под особенное свое покровительство те страны и города, которые особенно любили, и в которых были особенно чтимы. Низвергнутые в Тартар титаны остались там, окованные цепями. Посейдон оградил Тартар крепкою стеною с медными воротами . Гекатонхейры, страшные силы землетрясения, в древнегреческих мифах стерегут титанов, чтоб они не вырвались из Тартара, не разрушили светлый мир олимпийских богов. И остались навеки в Тартаре титаны, дети прогневанной земли, беспорядочные, злые элементы природы, противившиеся владычеству богов и нравственному благоустройству жизни. Так повествовали древнейшие мифы о происхождении богов. Но когда нравы древних греков смягчились, поэзия освободила титанов из мрака и неволи, перенесла их на острова Блаженных, поставила там «древнего» бога Крона царем над избранными усопшими древних блаженных времен.
Посейдон (Нептун). Античная статуя II в. по Р. Х.
Тифон
Зевсу пришлось отстаивать свое владычество против новых врагов. Гея сочеталась с Тартаром и родила последнее свое дитя, самое ужасное из всех, Тифона (или Тифея), олицетворение газов, рвущихся из недр земли и производящих вулканические перевороты. В древнегреческих мифах это было колоссальное чудовище, имевшее сто драконовых голов с черными языками, пылающими глазами и ужасно было шипение его голов. Тифон был самым страшным из всех врагов, какие воевали с олимпийцами. Он едва не овладел вселенною. Зевс поражал его молниями. Борьба была такая, что от неё дрожали высоты Олимпа и недра земли до глубочайших её оснований. Зевс наконец отбил молниями все головы чудовища, и оно упало; тело его запылало таким огнем, что земля сделалась горяча, как распаленное железо, и расплавлялась и текла. Зевс низверг безголовое, но живое чудовище в Тартар. Но и оттуда Тифон шлет гибель на землю и на море, испуская знойные ветры и другие вредоносные действия зноя.
Борьба богов с гигантами. Пергамский алтарь
в древнегреческой мифологии: гигант, вступивший в борьбу с богами
Альтернативные описанияВ древнегреческой мифологии: один из богов старшего поколения сыновей Урана и Геи, вступивших в борьбу с богами младшего поколения (олимпийцами) и побежденных ими
2-й роман «Трилогии желания» Т. Драйзера
Ti, химический элемент, серебристо-белый металл, легкий, тугоплавкий, прочный, пластичный
Атлант в древнегреческой мифологии
Большой водонагреватель
Большой кипятильник для воды
Большой чайник, больше даже самовара
Выдающийся деятель, человек исключительного масштаба
Исполин, колосс
Итальянский автоматический пистолет
Кипятильник с внутренней топкой и переливом кипятка в отдельную емкость, используемый в железнодорожных вагонах
Металл века
Римский бог солнца
Самый большой из спутников планеты Сатурн
Спутник Сатурна, открыт Х. Гюйгенсом
Химический элемент, металл, названный в честь героя древнегреческого эпоса
Спутник Сатурна
Самовар в вагоне
Каждый из узников Тартара
Самый большой из спутников планет Солнечной системы
Кипятильник с мифологическим именем
Химический элемент, Ti
Выдающийся человек
Прибор для нагрева воды
Бог в древнегреческой мифологии
Химический элемент, металл
Космический корабль США
Гигант мысли
Нагреватель
Низвергнутый в Тартар
Персонаж греческих мифов
Металл под номером 22
Большой кипятильник
Легкий прочный металл
Атлант, Кронос
Бак для нагрева воды
Металл, Ti
. «выдающийся» нагреватель
Вагонный «чайник»
Послан Зевсом в Тартары
Предтеча ванадиия в таблице
Гигант мысли (перен.)
Менделеев его назначил 22-м по счету
Металл для дисков колес автомобиля
В таблице он после скандия
Нагреватель воды
Менделеев его назначил двадцать вторым по счету
Двадцать второй согласно Менделееву
Идущий следом за скандием в таблице
Кипятильник в вагоне
Кипятильник или металл
Металл номер двадцать два
Следом за скандием в таблице
. «бог» в поезде
Нагревательный бак в вагоне
Двадцать второй в шеренге химических элементов
. «самовар» для всего вагона
Каждый из сыновей Урана
. «самовар» в вагоне поезда
Между скандием и ванадием
Крей, криос, гиперион
Аппарат для нагрева воды
Металл для ракеты
Большой нагреватель
Двадцать второй металл в таблице
Что за химический элемент Ti?
Преемник скандия в таблице
. «вечный» металл
Металл, спутник или бог
Двадцать второй элемент
Химический элемент с позывным Ti
22 элемент таблицы Менделеева
Человек больших возможностей
Сын Урана и Геи
Бог«кипятильник»
Перед ванадием в таблице
После скандия в таблице
Двадцать второй обитатель периодической таблицы
. «богатый» кипятильник
До ванадия в таблице
В химической таблице он стоит двадцать вторым
Спутник Сатурна, самый крупный в Солнечной системе
Самый крупный спутник Сатурна
Роман Т.Драйзера
В древнегреческой мифологии гигант, вступивший в борьбу с богами
Мощный водонагревательный прибор
Химический элемент, серебристо-белый легкий и твердый металл
В греческой мифологии бог, сын Урана и Геи
Роман Т. Драйзера (1914)
Наименование химического элемента
Как только речь заходит о каких-то великанах или полумифологических гигантах, то в памяти тут же всплывают древнегреческие предания об исполинах и о борьбе с ними богов во главе с Зевсом - о титаномахии. Исчезнувший мир в греческих преданиях оказался мистическим образом связан с этими мифами о гигантах. На первый взгляд, связь здесь чисто мифологическая: Атлант был правителем Атлантиды. Поскольку Атлант считается персоной исключительно мифологической, то эта линия именно как исторический факт никем не рассматривалась. И, кажется, напрасно - чаще всего платье мировых мифов ткется из отрезов вполне реальной истории.
Платон называет Атланта не только правителем исчезнувшей страны, но и братом Посейдона. Здесь стоит напомнить генеалогию этих замечательных героев.
Титаны были первыми правителями земли, детьми Геи (Земли) и Урана (Неба).
Титаны, в отличие от олимпийских богов, фигурируют как достаточно абстрактные фигуры, нередко символизируя стихии или обобщение неких чувств. Например, сыном титана Океана и его дочери Стикс были Власть, Насилие, Ревность, Ника-Победа (все они выступили на стороне богов во время титаномахии).
Напомним вкратце, как разворачивались те грандиозные события, что описаны во многих греческих мифах. Уран возненавидел своих детей-титанов и повелел заточить их в темницу, оставаясь, таким образом, в недрах Геи-земли. Решив отомстить, Гея выковала чудесный серп и передала его одному из своих сыновей Крону. И этим серпом Крон отсек детородный орган у Урана и бросил его в море, из которого и родилась Афродита.
Крон же освободил братьев-титанов и женился на титаниде Рее. Таким образом, власть на земле и на небесах теперь целиком принадлежала титанам. Но и сам Крон оказался существом жестоким, он пожирал всех своих детей, что рождались от Реи.
И так бы он уничтожил их всех, если бы Рея вместо очередного ребенка не подсунула бы Крону камень, завернутый в пеленки, который тот и проглотил. Спасенного ребенка - и им был Зевс - укрыли на Крите и кормили молоком козы Амалфеи.
Когда же Зевс вырос, он не только заставил своего отца Крона изрыгнуть всех детей обратно, но и собрал богов для борьбы с Кроном и титанами. Так началась титаномахия - борьба богов с титанами. Гея помогла богам одержать победу, Крон был убит Зевсом, а все титаны были заключены в Тартар. Настало время богов.
Во время титаномахии Крон решил сделать именно титана Атланта предводителем титанов в борьбе с богами, а когда титаны были повержены, Атланта изгнали куда-то на Запад, где находится край света и растут сады Гесперид. В качестве наказания ему было определено держать на себе небо и землю.
Титан Атлант был поставлен «где-то на Западе», дабы держать небесный свод (Римская статуя, Неаполь, Национальный музей)
Где же располагался Атлант, «держа на себе небесный свод»? На первый взгляд, ответ на этот вопрос не должен вызывать особых разночтений: Атлант был поставлен где-то «на западном краю мира», как указывают самые ранние источники по этому вопросу - Гесиод и Пиндар в V в. Однако в источниках есть заметные расхождения, которые, как мы увидим позже, не только не случайны, но как бы содержат зашифрованное самой историей послание. Нередко указывается некая географическая абстракция: место на севере, населенное гиперборейцами - «людьми, что живут над северными морями», что, в общем, соответствует жизни «на краю земли». Но есть и другая особенность образа Атланта - он символизирует собой мудрость, что оказалась запрятанной от людей богами.
Атлант в своем тяжком труде изведал все тайны мироздания и оказался посвящен во многие знания, став, таким образом, образцом тайной мудрости, тяжелого труда и кары за попытку восстать против богов. И это же символ некоего «заточенного знания» древних поколений титанов, суть которого до сих пор покрыта тайной.
Обратим внимание: титаны во многих преданиях выступают не как враги рода людского (в большинстве преданий люди еще не фигурируют, они как бы не были тогда еще созданы), но как верховные существа. Более того, по некоторым мифам, именно титаны способствовали становлению людей. Легенда гласит, что когда боги создали людей из земли (или глины) и огня, они велели титанам Эпиметею и Прометею наделить людей разного рода способностями и благами. Эпиметей решил все сделать сам и наделил все живые существа, в том числе и животных, способностью к продлению рода, а также дал навыки защищать себя, распределив, таким образом, все поровну. Люди же после такого «дележа» оказались обделены: они оказались нагими и голыми. И именно это стало причиной того, что Прометей похитил у Гефеста огонь, а у Афины - долю ее мудрости, передав и то, и другое людям, за что и поплатился, будучи наказан Зевсом.
Как видим, здесь четко прослеживаются два сюжета. Во-первых, титаны участвовали в наделении людей способностями, то есть выступали как одни из созидателей и играли тем самым некую позитивную роль. Во-вторых, они передали людям часть божественного знания - мудрость и способность пользоваться огнем, то есть обогревать себя и готовить пищу, что сохранило род людской от вымирания. И, в-третьих, это поразительным образом повторяет изложение известного библейского сюжета. Люди в обоих случаях были созданы из глины или земли, и их покарали за то, что они выкрали у богов какое-то тайное знание: либо вкусили плод познания добра и зла, либо воспользовались божественной мудростью Афродиты. В любом случае люди взяли то, что было монополией богов (напомним, что в исходном варианте «Книги Бытия» в Библии речь идет также о «богах», а не о «боге»). И в обоих случаях за этим последовало наказание людей, причем одинаковое в библейском и греческом предании: чудовищный потоп, который смывает человечество.
Но это случилось несколько позже. По греческому мифу, потопу предшествует еще одно событие - гигантомахия или борьба богов с гигантами. Гиганты, по одному из мифов, родились из капель крови, упавших на землю, когда Крон отсек детородный орган своему отцу Урану. По другому преданию, Гея родила гигантов сразу после того, как были повержены ее дети - титаны, дабы отомстить богам за то, что те заточили ее детей в преисподнюю - Тартар. Таким образом, по греческому мифу, гиганты имели божественное происхождение, но при этом не обладали необходимой праведностью для того, чтобы находиться наравне с ними. Гиганты были ужасны: помимо огромного роста, они обладали устрашающей внешностью, у них были хвосты драконов, а вместо волос и бороды у них были клубки змей.
Но даже эти великаны были повержены воинством, которое собрал под своим предводительством Зевс. И здесь есть примечательная подробность. Хотя боги сражались отважно, но им никак не удавалось одолеть гигантов. И тогда, воспользовавшись пророчеством, им пришлось обратиться за помощью к смертному.
Им и стал Геракл. Так смертные стали вмешиваться в дела богов.
Безусловно, и в случае с титаномахией, и в сюжете о гигантомахии перед нами во всем цвете предстает пышный греческий миф со множеством подробностей, героев и разночтений. Но мы можем абстрагироваться от всех этих подробностей, сколь интересными они бы нам не показались. Для нас важнее другое - сама идея, заложенная в этих сюжетах.
Прежде всего, на земле какое-то время царствуют некие титаны, а затем и гиганты.
Причем титаны - существа не только огромные и могучие, но и мудрые. Если отложить в сторону чисто мифологическую подоплеку, то перед нами предстанет картина противостояния двух народностей или двух отрядов людей. Одни - высокорослые, с развитой культурой - были покорены и вытеснены другими, более многочисленными и агрессивными. Вероятно, они могли быть связаны и общим происхождением (строго говоря, лидер олимпийских богов Зевс и его соперники - титаны - восходят к единой Гее), но начали развиваться разными путями. Но это еще и не люди современного вида, которые возникнут позже, причем, как мы видели, не без участия титанов. И все эти перипетии приводят к тому, что люди будут по велению богов буквально смыты волнами потопа. И человечество обносится вновь, ему дадут еще один шанс на «послепотопное» существование, которое продолжается до сих пор.
Итак, общая канва сюжета о титаномахии ясна: мудрые титаны, восставшие против Олимпийских богов, были повержены, а их предводитель вынужден отныне поддерживать свод небес. Примечательно, что титаны предстают здесь в общем в виде позитивном, но все же они проигрывают битву, а их попытка помочь людям оканчивается уничтожением самих людей - потопом. Запомним пока этот сюжет - рассказ о поражении великанов встретится нам еще в другой культуре.
